ЧИТАЛЬНЫЙ З▲Л
«ПЕРЕВЁРНУТЫЙ МИР»
психологическая драма
Елены Сазанович
из трилогии «Иная судьба»
в журнале «Юность»
(январь-июнь 2013)
| «Юность» (№№01-06. 2013)
| «Юность» (№№01-06. 2013)
«ГАЙДЕБУРОВСКИЙ СТАРИК»
психологическая драма
Елены Сазанович
из трилогии «Иная судьба»
в журнале «Юность»
(январь-июнь 2012)
| «Юность» (№№01-06. 2012)
| «Юность» (№№01-06. 2012)
. 
. 
. 
. 
. 
. 
КАРТ-БЛАНШ | Максим Замшев
роман
ПРОЛОГ* * *
— Остается одно неприятное обстоятельство.
— Какое?
— Ваша жена.
— Не слишком-то вы любезны.
— Любезен? Хм. Неожиданный поворот. Никак не предполагал, что мне придется с вами любезничать.
— Не ерничайте. Моя жена не заслуживает и тени намека на что-то. Она почти святая…
— Ну что ж, рядом со святыми всегда падшие ангелы, не так ли?
— Сомнительный богословский пассаж.
— Ну уж богословие точно не про нас. Уймитесь, вам не к лицу краснобайство. Повторяю, что считаю крайне нежелательным то, что она меня видела. Впредь прошу вас обсуждать заранее со мной такие вещи. Я рассчитывал на встречу тет-а-тет. Да и вообще, вся эта легенда о деловом партнере ниже всякой критики. Любой начинающий оперативник ее раскусил бы сразу. Неужели нам нельзя было встретится где-нибудь в тихом месте?
— Не думайте, что представление о конспирации имеете только вы. Я тоже в курсе кое-каких нюансов. Ничто не вызывает больших подозрений, чем встреча, как вы выразились, в тихом месте. Моей жены опасаться бессмысленно. Она не из тех, кто интересуется политикой, особенно сейчас. Ее занимает только салон.
— А телевизор она тоже не смотрит?
— Здесь у нас только две российских программы, и она к ним довольно равнодушна.
— Ладно! Пока убедили. Вернемся к делу. Вы обмолвились о каком-то последнем пожелании. Я вас слушаю.
— К сумме надо прибавить еще пятнадцать процентов…
— Не слишком ли?
— Это мое последнее слово. Иначе я рассекречу ваш визит и ваши предложения.
— Можно узнать, кому вы расскажете?
— Нет.
— Вы тот еще тип. Однако, по рукам. И больше никаких комментариев. Равно как и угроз. Дело превыше всего.
— Мы же деловые люди.
Двое мужчин возвращались с прогулки вдоль берега неспокойного моря. Сезон еще только начался, и от воды веяло сердитым холодком, волны грозно исходили пеной, заставляя благоговеть перед этой необузданной и вечной природной силой. Воздух легко двигался, при этом заставляя людей зябко ежиться и с волнением посматривать в сторону горизонта с мыслью: пора бы уже погоде проясниться окончательно. Однако людям невдомек, что неведомое им — для природы яснее ясного.
Женщина расположилась в шезлонге, лицом к морскому горизонту, за спиной ее на первой линии побережья укоренился изящный и красивый дом, без дизайнерских изысков, но выглядящий очень современно. Морской бриз сейчас настырно колебал посадки вокруг него, примериваясь к лепесткам ранних роз, чтобы когда-нибудь улучить момент и страстно налететь на эту красоту, смять, растоптать ее.
Женщина была красива, той благородной красотой зрелости, что настигает женщин нежданно, когда перипетии и подлинные чувства остались уже позади, но все еще влияют на что-то внутри. Кто-то восхитится этим, кто-то безразлично отвернется, а иные испытают благоговейное уважение. Краем глаза дама следила за приближающимися мужчинами, один из них — ее нынешний муж, а второй — его деловой партнер. Если твой муж бизнесмен, да еще такой деятельный, как Олег Камолов, рано или поздно придется устраивать приемы, любезно щебетать, надевать маску идеальной хозяйки и улыбаться сквозь зубы всем его друзьям, приятелям, знакомым, независимо от того, что чаще всего от них просто-напросто тошнит. Но сегодняшний гость был, скорее, приятен ей. Весьма галантен. На вид несколько домашний, толково говорит, довольно остроумно шутит… Плюс воспитан. Правда, пару раз он как-то уж чересчур пристально и холодновато глянул на Олега, впрочем, ей могло и показаться. Они еще довольно далеко, но уже не выглядят как два медленно движущихся продолговатых крошечных силуэта на фоне бескрайнего прибрежного пейзажа. Теперь их можно рассмотреть. Так называемый партнер — коренастый, невысокий, плотный; муж — подтянутый, суховатый, спортивный. Алиса Васильевна прикинула, через сколько времени они дойдут до дома. Пожалуй, минут через пятнадцать. Значит, есть еще время подумать о своем…
Сейчас в жизни главным для нее стали воспоминания. Она лелеяла их, берегла, выстраивала в определенной последовательности, словно главы романа, который никогда не будет написан. Реальная жизнь отползала от нее, как змея с вырванным жалом, и виделась порой намного более далекой и неявной, чем прошлое. Нынешний ее супруг создал ей здесь, на море, некое подобие парника, где она наслаждалась комфортом, знала, что ей обеспечено не только все необходимое, но и все, что она пожелает. И это ее вполне устраивало. Ее почти ничего не отвлекало, и она могла погружаться в медитативную пустоту. Сегодня она снова возвращалась в годы своей первой любви, во времена, когда в ней зарождалась новая жизнь, когда под сердцем начало биться сердце сына и счастье готово было вырваться из каждой поры, крича о себе во все горло. Как все изумительно начиналось и как банально, по-скотски кончилось. Ее от самоубийства тогда спасли молодость и, конечно, появление Бориса, принявшего ее такой, какой она была в своем горе, грехе и отчаянии. Ему она открылась. Не могла врать. Он поверил. Обещал никогда не напоминать. Бережно закутал в свою жизнь. Стал и мужем, и другом, и всем. Когда после тяжелейших и мучительных родов врачи вынесли приговор, что больше рожать нельзя ни при каких обстоятельствах, на Бориса было страшно смотреть. Он так наделся, что у них еще будет общий ребенок! Но стерпел, ни разу за всю их жизнь не упрекнул ее. Имя первенцу, кстати, тоже придумал Борис.
Прохор.
Ей бы в голову не пришло так назвать сына. И фамилию ему дал свою. Черепицын. Теперь Борис в лучшем из миров, а у нее — другой муж, Олег Камолов, идеальный мужчина, по крайней мере для нее. Финальная нота жизни в бравурном мажоре? Может быть. Вероятнее всего, это справедливо. С той ранней поры, с того предательства любимого человека до сих пор, несмотря ни на что, она потеряла веру в справедливость. Долгие годы жизни с Борисом эта потеря не замечалась, разбивалась о его силу и житейскую прочность. Но Бориса больше нет… А мертвые, как известно, живут в нас, в десятках разных мыслей, в многократных личинах хитроумной памяти, и ни чем не могут нам помочь, равно как и мы им.
— Алиса, дорогая, я тебя зову, зову, а ты внимания не обращаешь.
Женщина чуть заметно вздрогнула.
— Прости, Олег, я вздремнула. На воздухе так хорошо. Ну что, аппетит к чаю нагуляли?
— Вы нас так накормили, — гость впервые за все время, что она его наблюдала, улыбнулся, — но от чая у такой потрясающей хозяйки никто не откажется, тем более до самолета у меня еще уйма времени.
— Ну, так пошли к столу. Все готово.
И хоть солнце уже не било в лицо, Алиса Васильевна не снимала темных очков еще какое-то время. Не хотела, чтобы они видели ее глаза. И только в доме она подняла их на волосы. Ей, несмотря на возраст, это очень шло...
>Полный текст романа читайте: Статья | Журнальная версия PDF
ПРОЛОГ* * *
— Остается одно неприятное обстоятельство.
— Какое?
— Ваша жена.
— Не слишком-то вы любезны.
— Любезен? Хм. Неожиданный поворот. Никак не предполагал, что мне придется с вами любезничать.
— Не ерничайте. Моя жена не заслуживает и тени намека на что-то. Она почти святая…
— Ну что ж, рядом со святыми всегда падшие ангелы, не так ли?
— Сомнительный богословский пассаж.
— Ну уж богословие точно не про нас. Уймитесь, вам не к лицу краснобайство. Повторяю, что считаю крайне нежелательным то, что она меня видела. Впредь прошу вас обсуждать заранее со мной такие вещи. Я рассчитывал на встречу тет-а-тет. Да и вообще, вся эта легенда о деловом партнере ниже всякой критики. Любой начинающий оперативник ее раскусил бы сразу. Неужели нам нельзя было встретится где-нибудь в тихом месте?
— Не думайте, что представление о конспирации имеете только вы. Я тоже в курсе кое-каких нюансов. Ничто не вызывает больших подозрений, чем встреча, как вы выразились, в тихом месте. Моей жены опасаться бессмысленно. Она не из тех, кто интересуется политикой, особенно сейчас. Ее занимает только салон.
— А телевизор она тоже не смотрит?
— Здесь у нас только две российских программы, и она к ним довольно равнодушна.
— Ладно! Пока убедили. Вернемся к делу. Вы обмолвились о каком-то последнем пожелании. Я вас слушаю.
— К сумме надо прибавить еще пятнадцать процентов…
— Не слишком ли?
— Это мое последнее слово. Иначе я рассекречу ваш визит и ваши предложения.
— Можно узнать, кому вы расскажете?
— Нет.
— Вы тот еще тип. Однако, по рукам. И больше никаких комментариев. Равно как и угроз. Дело превыше всего.
— Мы же деловые люди.
Двое мужчин возвращались с прогулки вдоль берега неспокойного моря. Сезон еще только начался, и от воды веяло сердитым холодком, волны грозно исходили пеной, заставляя благоговеть перед этой необузданной и вечной природной силой. Воздух легко двигался, при этом заставляя людей зябко ежиться и с волнением посматривать в сторону горизонта с мыслью: пора бы уже погоде проясниться окончательно. Однако людям невдомек, что неведомое им — для природы яснее ясного.
Женщина расположилась в шезлонге, лицом к морскому горизонту, за спиной ее на первой линии побережья укоренился изящный и красивый дом, без дизайнерских изысков, но выглядящий очень современно. Морской бриз сейчас настырно колебал посадки вокруг него, примериваясь к лепесткам ранних роз, чтобы когда-нибудь улучить момент и страстно налететь на эту красоту, смять, растоптать ее.
Женщина была красива, той благородной красотой зрелости, что настигает женщин нежданно, когда перипетии и подлинные чувства остались уже позади, но все еще влияют на что-то внутри. Кто-то восхитится этим, кто-то безразлично отвернется, а иные испытают благоговейное уважение. Краем глаза дама следила за приближающимися мужчинами, один из них — ее нынешний муж, а второй — его деловой партнер. Если твой муж бизнесмен, да еще такой деятельный, как Олег Камолов, рано или поздно придется устраивать приемы, любезно щебетать, надевать маску идеальной хозяйки и улыбаться сквозь зубы всем его друзьям, приятелям, знакомым, независимо от того, что чаще всего от них просто-напросто тошнит. Но сегодняшний гость был, скорее, приятен ей. Весьма галантен. На вид несколько домашний, толково говорит, довольно остроумно шутит… Плюс воспитан. Правда, пару раз он как-то уж чересчур пристально и холодновато глянул на Олега, впрочем, ей могло и показаться. Они еще довольно далеко, но уже не выглядят как два медленно движущихся продолговатых крошечных силуэта на фоне бескрайнего прибрежного пейзажа. Теперь их можно рассмотреть. Так называемый партнер — коренастый, невысокий, плотный; муж — подтянутый, суховатый, спортивный. Алиса Васильевна прикинула, через сколько времени они дойдут до дома. Пожалуй, минут через пятнадцать. Значит, есть еще время подумать о своем…
Сейчас в жизни главным для нее стали воспоминания. Она лелеяла их, берегла, выстраивала в определенной последовательности, словно главы романа, который никогда не будет написан. Реальная жизнь отползала от нее, как змея с вырванным жалом, и виделась порой намного более далекой и неявной, чем прошлое. Нынешний ее супруг создал ей здесь, на море, некое подобие парника, где она наслаждалась комфортом, знала, что ей обеспечено не только все необходимое, но и все, что она пожелает. И это ее вполне устраивало. Ее почти ничего не отвлекало, и она могла погружаться в медитативную пустоту. Сегодня она снова возвращалась в годы своей первой любви, во времена, когда в ней зарождалась новая жизнь, когда под сердцем начало биться сердце сына и счастье готово было вырваться из каждой поры, крича о себе во все горло. Как все изумительно начиналось и как банально, по-скотски кончилось. Ее от самоубийства тогда спасли молодость и, конечно, появление Бориса, принявшего ее такой, какой она была в своем горе, грехе и отчаянии. Ему она открылась. Не могла врать. Он поверил. Обещал никогда не напоминать. Бережно закутал в свою жизнь. Стал и мужем, и другом, и всем. Когда после тяжелейших и мучительных родов врачи вынесли приговор, что больше рожать нельзя ни при каких обстоятельствах, на Бориса было страшно смотреть. Он так наделся, что у них еще будет общий ребенок! Но стерпел, ни разу за всю их жизнь не упрекнул ее. Имя первенцу, кстати, тоже придумал Борис.
Прохор.
Ей бы в голову не пришло так назвать сына. И фамилию ему дал свою. Черепицын. Теперь Борис в лучшем из миров, а у нее — другой муж, Олег Камолов, идеальный мужчина, по крайней мере для нее. Финальная нота жизни в бравурном мажоре? Может быть. Вероятнее всего, это справедливо. С той ранней поры, с того предательства любимого человека до сих пор, несмотря ни на что, она потеряла веру в справедливость. Долгие годы жизни с Борисом эта потеря не замечалась, разбивалась о его силу и житейскую прочность. Но Бориса больше нет… А мертвые, как известно, живут в нас, в десятках разных мыслей, в многократных личинах хитроумной памяти, и ни чем не могут нам помочь, равно как и мы им.
— Алиса, дорогая, я тебя зову, зову, а ты внимания не обращаешь.
Женщина чуть заметно вздрогнула.
— Прости, Олег, я вздремнула. На воздухе так хорошо. Ну что, аппетит к чаю нагуляли?
— Вы нас так накормили, — гость впервые за все время, что она его наблюдала, улыбнулся, — но от чая у такой потрясающей хозяйки никто не откажется, тем более до самолета у меня еще уйма времени.
— Ну, так пошли к столу. Все готово.
И хоть солнце уже не било в лицо, Алиса Васильевна не снимала темных очков еще какое-то время. Не хотела, чтобы они видели ее глаза. И только в доме она подняла их на волосы. Ей, несмотря на возраст, это очень шло...
>Полный текст романа читайте: Статья | Журнальная версия PDF
АКАДЕМИЯ НАУК САТАНЕ НЕ ТОВАРИЩ | Сергей Левицкий
(рассказ).
Ты знаешь что, Петя – ты лучше мне свои стихи про лунные ночи и цикад не читай. И книгу твоих стихов я не куплю. Ты лучше закусывай, я тебя сейчас про другое спрошу.
Вот скажи, почему в вашем Доме культуры при Академии наук лекцию отменили?
Говорят из-за тематики. А ведь народ уже билеты начал покупать…
«Ясновидение, порча, сглаз, биоэнергетика» - есть это или нет? Только не надо пространно отвечать. Вот у нас в армии: «Да-нет». И ты так же четко попробуй.
Подвигай, еще налью.
Ваш Главный академик ходит в церковь, на службы. Его право. Он может этим отдает дань русским традициям. Опять его право. Но он там не просто присутствует, он крестится, свечку держит и руку батюшке целует. Значит верующий! Так это надо понимать.
А далее, Петя, у меня к тебе следующий вопрос: «Раз есть бог, то есть и дьявол и сатана и прочие, как теперь говорят, фигуранты!». Одно с другим крепко связано. Так, вроде излагают в святых книгах.
Улавливаешь мою мысль?
Ну, тогда давай, еще налью.
Так вот. Эти диаволы, сатана и прочие, как раз и наводят на людей порчу, сглаз и прочие неприятности.
И вот теперь ты мне ответь: «Если мы верим в бога, то признаем и все остальное, сопутствующее… Но тогда почему отменили лекцию, заявив, что у нас академия НАУК, а не всякая там ненаучная бесовщина и потому тематика нам такая не подходит».
Или Главный академик только притворяется, что верит?
(рассказ).
Ты знаешь что, Петя – ты лучше мне свои стихи про лунные ночи и цикад не читай. И книгу твоих стихов я не куплю. Ты лучше закусывай, я тебя сейчас про другое спрошу.
Вот скажи, почему в вашем Доме культуры при Академии наук лекцию отменили?
Говорят из-за тематики. А ведь народ уже билеты начал покупать…
«Ясновидение, порча, сглаз, биоэнергетика» - есть это или нет? Только не надо пространно отвечать. Вот у нас в армии: «Да-нет». И ты так же четко попробуй.
Подвигай, еще налью.
Ваш Главный академик ходит в церковь, на службы. Его право. Он может этим отдает дань русским традициям. Опять его право. Но он там не просто присутствует, он крестится, свечку держит и руку батюшке целует. Значит верующий! Так это надо понимать.
А далее, Петя, у меня к тебе следующий вопрос: «Раз есть бог, то есть и дьявол и сатана и прочие, как теперь говорят, фигуранты!». Одно с другим крепко связано. Так, вроде излагают в святых книгах.
Улавливаешь мою мысль?
Ну, тогда давай, еще налью.
Так вот. Эти диаволы, сатана и прочие, как раз и наводят на людей порчу, сглаз и прочие неприятности.
И вот теперь ты мне ответь: «Если мы верим в бога, то признаем и все остальное, сопутствующее… Но тогда почему отменили лекцию, заявив, что у нас академия НАУК, а не всякая там ненаучная бесовщина и потому тематика нам такая не подходит».
Или Главный академик только притворяется, что верит?
Александр Айвазов
Евгений Андрющенко
Михаил Антонов
Рустем Вахитов
Александр Владимиров
Ваге Гароян
Юрий Годин
Алексей Громыко
Вячеслав Дашичев
Михаил Делягин
Александр Дерюгин
Сергей Кара-Мурза
Фидель Кастро
Алексей Кива
Сергей Магарил
Елена Сазанович
Валерий Соловей
Игорь Шумейко
