| Журнальная PDF-версия (полный вариант статьи)

В статье Сергея Лисовского "От дикого капитализма к экологическому социализму" («Геополитика» от 25 марта) ставится вопрос: какая идеология нам нужна? И автор сразу дает отрицательный ответ: "Явно не капиталистическая. Капитализм ведет в тупик"… Выходит – социализм. Но какой? Какой бы ни был, но три условия, говорит он, для него должны быть обязательны: патриотизм, социальная справедливость, экология.
Первое: "Патриотизм – это знание истории своей Родины, принятие ее такой, какая она есть, любовь к русской культуре и языку". Почти пушкинское определение. У Пушкина: "Клянусь честью, что ни за что не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал". У Пушкина шире патриотизм, слово "отечество", а не " русского". Русь Пушкина шире: "Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, / И назовет меня всяк сущий в ней язык, / И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой / Тунгуз, и друг степей калмык…" Русь Пушкина ближе к той, что была, и не стоит ее сужать до этнической. И патриотизм тогда, особенно советский, был шире этнического.
Второе: «Социальная справедливость – это знание о вековой борьбе трудового народа за свои права и желание лучшего общественного устройства». Позволю себе прокомментировать это условие.
Трудовой народ, о котором говорит автор, понимает справедливость так: взял – отдай. Сколько взял, столько отдай. Две противоположные операции должны сохраняться в единстве. Справедливость выражается законом сохранения единства двух противоположностей. В физике этот главный закон сохранения открыл Ломоносов: при взаимодействии двух тел, сколько вещества отнимется у одного тела, столько присоединится к другому. Разве обращение к Ломоносову не воспитывает патриотизм: Ломоносов учился в Европе и открыл важнейший закон, которого там не знали. Переумнил Европу. Пришел, увидел, победил. Его закон сущая часть основного закона диалектики – закон единства противоположностей. На нем основана диалектика – научный метод, на котором было построено советское общество, социализм, государство. После ХХ съезда был забыт и изгнан из жизни общества.
Как видим, закон сохранения это закон равенства. Наш народ стремится к равенству от неравенства, на Западе наоборот. Неравенство приводит к революции, которая восстанавливает равенство, так или иначе. Великая французская революция установила справедливость даже среди чисел математики. Уравняла все дроби, переведя их в десятичные.
Это было справедливо согласно лозунгу революции – все равны перед законом. Арифметика стала доступной массам (что значит расширения прав народа), расширилась область приложения науки. Французская математика продолжила уравнивание: привела все свои переменные величины к одной: синусу (косинусу). Все переменные стали равны перед законом (Фурье), математика расширила свои возможности. Расширение прав, возможностей – это свобода. Так осуществлялась справедливость под лозунгом гуманизма, прав человека – "свобода, равенство и братство". А справедливость Октябрьской революции? Соединение в единство власти сверху и власти снизу – Советская власть. Тот же закон сохранения единства, закон справедливости.
И вот сохраняли, сохраняли, и, наконец, упустили единство двух властей сверху и снизу, не сохранили. И теперь решаем, как восстановить утраченное единство. Вот в чем смысл равенства. Равенство нужно и само по себе и для того, чтобы от него перейти к новому неравенству, при котором человек проявит и разовьет свои индивидуальные способности. Поэтому, одновременно будет расти обособление людей, а это противоречие их единству. Нужен снова общий принцип для их единения, как общий знаменатель для дробей. Новое равенство, от него к новому неравенству другого уровня, а от него к новому равенству и так дальше. Такова диалектика. Таков рост человека и общества.
Наш народ помнит свои права и желания – прав Лисовский. Он никогда не согласится быть рабом. Это неравенство – несправедливость для него. Будет страдать, но стремление освободиться у него живет всегда. Чем больше несправедливость, тем больше это стремление освободиться. Это такой же закон сохранения желания и возможности, как тот, что сформулировал Ломоносов в физике, но с нравственной стороны.
Толстой беседовал в Ясной Поляне с английским журналистом и согласился, что английские холопы живут лучше наших, имеют больше прав. Но заметил, что английские холопы признают свое холопство, как законное, справедливое, а наши никогда не признают свое холопство законным и справедливым. Справедливость одна у них, другая у нас.
Третье обязательное условие социализма по-Лисовскому: экология. "Это знание обо всей биосфере нашей планеты, любовь к природе", – определяет Лисовский. Она больна. Ее болезнь – это болезнь всей современной цивилизации. Закон сохранения: сколько взял у природы, столько отдал ей. Когда-то мы стремились выполнять его и, как могли, выполняли. Вырубку лесов регулировали посадками, сохраняли почву севооборотами, создавали лесозащитные насаждения, создавали заповедники. Все это защищалось государством. Новая эпоха началась с целины, когда свои же земли осваивали, как завоеватели, варварски, будто пришельцы другого государства.
Источник экологической болезни – нарушение закона сохранения единства человека и природы. Это же нарушение закона диалектики, от которого отказались после ХХ съезда и стали односторонне только "брать", после меня хоть потоп. А это переход к обществу потребления. Нарушили закон диалектики. Отказавшись от диалектики, ничего другого не остается. Только путь в капитализм.
Научно-техническая цивилизация, точное естествознание привело к катастрофическому положению в экологии. Вспомним: то, что сейчас мы видим, началось не так давно.
В XVII веке родилось научное естествознание, новый подход к природе, который открыто высказал его основной идеолог Френсис Бэкон: "Естествоиспытатель должен допрашивать природу". Наблюдение – как метод знали и древние греки, но опыт, как допрос природы, перенесенный с допроса пленных врагов – этого древние не применяли. Вырывать показания под пыткой у людей и, тоже под пыткой, вырывать законы у природы – это было новым методом нового общества. Так капитализм начинал. Можно ли доверять таким законам, ведь человек под пыткой может сказать все что угодно. А природа разве не так? Но природа может дать правдивые "показания" и без пытки. Когда она это делает? Когда опыту можно доверять?
Имея такой метод, первые исследователи природы добились внушительных успехов, после средневекового застоя.
Вот знаменитый опыт Ньютона разложения света на семь цветов, когда свет пропускается через призму. Этот опыт - допрос света призмой, вызвал резкую реакцию против такого опыта. Категорически не признавали его Гете, Гегель. Гегель привел пример: если скульптуру Аполлона Бельведерского бить молотом, она разлетится на куски глины. По Ньютону выходит, что Аполлон Бельведерский состоит из глины. Хорош метод?
Кто прав Ньютон или его оппоненты?
Нужен критерий. Выше мы привели его. Это закон сохранения целого, единства в отношении человека и природы: разделяй, разрушай до такого предела, когда сможешь восстановить. Прямая и обратная связь в единстве, диалектическая связь. Детей учат разбирать игрушку до тех пор, пока сможешь собрать ее. Критикуешь – давай предложения, как исправить. Кричишь – долой, а чем заменишь.
Ньютон разделил свет на части призмой, а обратно снова соединить в белый цвет можно? Ньютон это сделал то же призмой. Критерий, закон сохранения, соблюден, природа не пострадала. Больше того, она и сама делает такое разделение. Посмотрите на радугу. Опыт Ньютона, поэтому экологически оправдан, чист. Также и вся его оптика, получаемая этим методом. Она принята в университетах.
Гете был против самого метода разделения, особенно в живой природе. Критиковал: "Чтобы живое изучить, его сначала убивают, потом на части разрезают, но связи жизненной – увы, так не открыть". Критиковал, но и предлагал свою теорию цветов. По Гете, они получаются не разделением белого цвета, а, наоборот, соединением, синтезом белого цвета с его противоположным – темнотой. Эта мысль известна из древних времен, Гете взялся ее разработать и продолжить. У него получалось, что белый цвет, встречая неоднородности среды, искривляется (преломляется), отчего переходит от белого к темному, в различной степени их сочетания. Разному преломлению соответствует разный цвет. Искривление выступает – как болезнь. Белый цвет заболевает и становится цветным.
Гете не смог разработать свою теорию синтеза так хорошо, как Ньютон свою теорию анализа, разделения света. Трудно дается европейцам соединение, объединение. Не их это дело. Им привычно разделение, "разделяй и властвуй" – это для них, а "соединяй и властвуй" – это не их правило. Но считать теорию цветов Гете ложной, как делают большинство физиков, нельзя. Его мысль – принимать природу целой, неделимой, такой, какая она есть, не вмешиваться в ее устройство, пока не узнаешь его – эта мысль плодотворна, должна быть сохранена, вновь зазвучать в наше время грязной экологии.
Один из создателей современной физики Гейзенберг считал, что учения Ньютона и Гете возможно дополняют одно другое. Он говорит: "Развитие физики в ХХ веке показало неудовлетворительность подобного разрыва двух частей действительности…
Это развитие убеждает нас в том, что борьба Гете против физической теории цветов должна быть в настоящее время продолжена на более широком фронте". Гейзенберг за сохранение чувственного восприятия в науке, соединение субъективного и объективного в учении Гете. Чувства должны войти в точную науку – запомним эту мысль. Еретическую. Можно ли это? А как?
Дело идет о синтезе двух противоположных точек зрения. Так что формальная логика Аристотеля на вопрос: кто прав, а кто не прав, в этом случае ответить не сможет. Ее правило выбора, правило разделения "быть или не быть", закон исключенного третьего в этом случае дает отказ. Именно это третье, что им исключается как раз и выполняется. Прав Ньютон и его последователи, правы Гете и Гегель и их последователи. В данном примере победил Ньютон. В одном положении на первый план выдвигается один взгляд, в другом – противоположный. В одном – разделяй и властвуй, в другом – соединяй и властвуй. Мы на примере Французской революции видели, что на первых порах лозунг "права человека" был большим достижением европейского гуманизма. Но потом, особенно сейчас, без оппозиции, без синтеза, единения, стал тормозом и разрушителем его.
Мы отстояли экологическую чистоту метода Ньютона разделения света, его оптики с помощью критерия – закона сохранения единства противоположностей. Расщепление сопровождалось обращением, синтезом. Но дальнейшее развитие физики, следуя по пути Ньютона, не выдерживает критерия экологической чистоты. Прежде всего – это атомная физика, физика элементарных частиц. Проникают в глубь атома, ядра. Делят, делят, делят. Как делят? Какая там призма Ньютона, молот Гегеля. Теперь это ускоритель – громадный прибор как завод. В нем разгоняют частицы ядра атома до скоростей близких к скорости света, и ударяют друг о друга. От такого удара получаются осколки самой непредсказуемой природы, с невероятными свойствами.
До такой чудовищной степени доведен метод допроса природы Бэкона. О возврате к началу, к целому, откуда началось разделение, "избиение", о синтезе, не говорят и даже не вспоминают. Состоит ли материя из таких частиц, какие получаются от таких репрессий, пыток? Состоит из таких уродов – лучше сказать? Закон сохранения целого отброшен напрочь. Какие же это части природы? Больной природы, искалеченной – да. Ради чего это делается? Престижа, научных званий, наград, премий. Как поверить законам природы, которые получаются таким жестоким методом. Правосудие запрещает пытки над людьми, жестокое обращение с животными. А пытки над природой? Электронный микроскоп изучает сегодня живую клетку, убивает ее и вокруг все живое, с его помощью изучают не живое, а то, что от него осталось: осколки, глину от Аполлона Бельведерского. Прав Гете.
Разрушение без восстановления: анализ без синтеза, дедукция без индукции – путь к гибели. Живем, пока тратим, тратим, пока есть чем платить. Когда платить станет нечем, – смерть от истощения. Все растрачено и не восстановлено. Нет синтеза. К.А.Тимирязев говорил, что химическое разложение в биологии принесло большие плоды, но не может ли возникнуть рядом с этим биология синтетическая. Тимирязев в то время говорил спокойно, было еще время, а что делать нам, когда химическое разложение, как и физическое, давно перешагнуло порог разумности, здоровой экологии?
Такой диагноз поставлен – без синтеза жить нельзя. Без закона сохранения единства деления и соединения. Этот закон есть тормоз разрушающего разделения. Тормоз для индивидуализма, конкуренции, "разделяй и властвуй", "прав человека". Тормоз этот – синтез, "соединяй и властвуй".
Критикуй - пока можешь исправить. Применяю это правило к себе. Так, введение синтеза.
Синтез – это единство. Единство противоположных сторон - диалектика. Перейти к синтезу – перейти к диалектике во всех областях человеческой деятельности и в отношении человека и природы, в экологии – такая ставится цель. Перейти к закону сохранения единства двух противоположностей, продолжая путь, открытый Ломоносовым в физике, химии его законом сохранения и Лобачевским в геометрии, утверждавшим, что верна и геометрия Евклида и, открытая им противоположная геометрия, и обе они находятся в единстве, в синтезе.
Синтезу противостоит анализ, разделение, закон исключенного третьего (ЗИТ). Чтобы из двух вещей выбрать одну надо, чтобы они были различны: одно больше, другое меньше, сильней, слабей, быстрей, медленнее,– тогда применяется ЗИТ. Если дано третье: и то и то, не то не то, возникает неопределенность, ничья, ЗИТ не применим. Но эта неприменимость его и есть препятствие индивидуализму, конкуренции. Выходит – победил и тот и другой, говорят – победила дружба.
Но, чтобы этого не допустить, индивидуализм применяет к ничьей новое дробление на части, даже вопреки природе конкретного дела применяют и в этом случае ЗИТ. Вводят сотые доли секунды, фотофиниш, назначают пенальти, доходят даже до жребия, бросают монету. Должен быть один победитель, во что бы то ни стало. Но это – разрушение солидарности, товарищества, дружбы, справедливости. В нашем понимании справедливости, а не в противоположном понимании, в понимании индивидуализма.
От такого непомерного деления, выбора, растет рознь, злость, ненависть Дружба и любовь в нашем обществе до 56 года проявлялись в виде солидарности и товарищества между людьми. Вспомните: победители держали себя скромно, отдавая главную долю победы товарищам, коллективу – это было нравственной нормой, сохранения братского единства между людьми.
Быть первым, во что бы ни стало – это образ мысли и жизни Европейской цивилизации. Фанаты-болельщики выросли на этой мысли – "победить любой ценой", мысли крайнего индивидуализма, признания только своего Я, неприятие другого даже в мыслях. Закон стаи, а не коллектива, основа его – конкуренция, когда люди звереют. В армии дедовщина – та же основа. Грязная нравственная экология. При социализме ничья признавалась и ценилась не ниже индивидуальной победы, даже выше, например, когда победитель переходил из передового в отстающий коллектив, бригаду, чтобы сделать его передовым. Сравнивал себя этим поступком с проигравшим, признавая ничью, равенство с ним. Понимали, что, в конце концов, должен победить не он один, а коллектив, дружба, а тогда и он победит, но в новом высшем качестве, преодолев свой индивидуализм.
Так было до ХХ съезда. На нем с самой высокой трибуны было объявлено: карьерист в партии – это не мерзавец, это тоже хорошо. Началась болезнь самая опасная – нравственная. Падение коллективизма и рост индивидуализма, нарушения их равновесия, нарушения закона сохранения их единства. Человек ею заболел и заразил природу. Грязный человек и природу сделает грязной.
А.С. Макаренко в своей колонии трудового воспитания провел опыт. Один раз он вместо коллективного метода в одном отряде во время работы допустил конкуренцию. И увидел, как участники эксперимента стали на его глазах "звереть". Он сразу же прекратил опыт.
Становится ясно: метод лечения больной экологии – это переход на логику, содержащую третий знак, ничью. Это значит включить в логику чувство: дружбу, любовь. Перейти на живую логику. Двустороннюю логику. В ней понимают не только умом, а умом и чувством. А как же теперь выбирать без ЗИТ? Теперь и Да и Нет, и то и то правильны. Хорошее или плохое яблоко на дереве? Подожди когда поспеет, сейчас оно зеленое. Созреет, тогда применим ЗИТ. Это живая логика, ЗИТ сразу не задается. Подрастет, созреет и станет хорошим или плохим. Тогда выбирай, применяй ЗИТ. Иначе, применяя ЗИТ сначала, наломаешь дров, испортишь яблоки, и выбросишь.
Природа требует другой логики, а не одной только "быть или не быть". У нее свой характер, свое пространство и свое время. Биологическое. Живое. Биосфера. Следовательно, человек и природа – это две правды, две власти, а не одна – та, что у человека. В полосе их соприкосновения действуют обе правды. В ней нужно найти компромисс, выработать синтез-правду, знать, что можно делать в полосе, а что нельзя в ней делать. Эта полоса – область третьего знака расширенной логики. Мы знаем, как трудно достигается согласие в полосе. Ведь и саму полосу приходится расширять, ссужать, изгибать при согласовании позиций. Начальный размер ее определяется одной задачей, которую нужно решить человеку. Потом она согласуется с учетом второй стороны, природой.
Каким методом? Методом проб и ошибок. Почему? Посмотрите на спортивное соревнование – метод проб и ошибок в действии. А жизнь? На любом уровне. Метод проб и ошибок в действии. Так что здесь нового? Это старый метод? Продолжение старого. Теперь это новый, расширенный метод, обновленный. К прежнему методу, основанном на Да, Нет, третьего не дано, включаем третье, как новую реальность (Зиновьев), у нас это Ничья, или братская склейка. Раньше мы не согласились бы на ничью с природой в конкретной задаче, продолжали бы деление на части, теперь сохраняем целостность, делить не станем.
Вот как будет работать экологический постулат – любовь к природе. Любовь действенная, ибо сам инструмент, с помощью которого человек обращается с природой при соприкосновении с ней, сам метод взаимоотношения с ней, сама логика его содержит дружбу и любовь. Содержит в третьем знаке новой логики. Это и есть экологически чистый метод. Человек, имеющий чистый метод сам становится чистым. А чистый человек и природу сделает чистой (Достоевский). Так установит человек дружбу и любовь с природой.
Для нас важно было ввести синтез в старый метод проб и ошибок, включить его в логическую систему третьего знака, то есть внедрить в него диалектику. Тем самым заработает закон сохранения единства человек-природа, экологический закон. Так переводится неравное в равное с помощью полосы, названной "ничья". Неравным управляет ЗИТ, равным – Ничья.
Человек живет двумя правдами: реальной и идеальной. Разрыв между ними сейчас достиг критического уровня. Две правды, два идеала. Стремление к абсолютной точности, строгости, неограниченное приближение к нему – это один идеал. Ее представляет формальная логика, на ней основан формально-логический метод, современная математика. Суть его в неограниченном использовании закона исключенного третьего, инструмента неограниченного разделения и исключения противоречия, когда выполняются и Да и Нет, оба противоположных утверждения – это недопустимо для формалиста. Следовательно, формальная логика исключает противоречия, поэтому и главный закон диалектики единства противоположностей.
Диалектика же не исключает главный закон формалистов ЗИТ, но ограничивает его действие, ставит его на место: вначале производится процесс расширения возможностей, области для выбора, без ЗИТ, а затем уже производят выбор с помощью ЗИТ, как мы выбирали хорошее яблоко. Итак, ЗИТ – исключает третье, но в третьем – вся диалектика.
Ну а второй идеал? Это стремление к близости с природой, к отождествлению с ней.
Раз признаются две правды, два идеала, должен быть и их синтез. Третья правда. Чем ближе к точности, строгости, к первому идеалу, тем дальше уходим от реального, от жизни, от второго идеала – реала. Извините за название.
Эйнштейн с иронией сказал: "Когда математика истинна, она не верна, а когда она верна, она не истинна. Как видим, он признает две правды: точную (истинность), реальную (верность). Синтез обозначает единство, равновесие двух правд, двух идеалов. Один идеал – культ логики, второй – культ природы. Синтез – это и то и то, и не то и не то – отказ от культа первого и второго, отказ от культов. Притом синтез должен учитывать индивидуальные особенности, потребности конкретные той или иной задачи, конкретного человека, то есть иметь разные уровни реальности и идеальности, конкретности и точности. Большая точность, чем та, что нужна в конкретном случае, будет мешать решению данной задачи, засоряя ее ненужными деталями, следовательно, реально она не является точной.
Далее. Для измерения реальных величин в математике применяются приближенные числа, а не точные. В синтезе реальных и идеальных чисел приближенные числа должны стать точными для реала, а точные - приближенными для него. Это так, если признать существование двух точностей. При этом у синтез-точности будут разные уровни точности, как у приближенных разные точности приближения. Свойства приближенных чисел становятся свойствами точных чисел и наоборот. Так и должно быть в синтезе. Так получаются двусторонние числа точно-приближенные, да еще и многоуровневой природы. Вот они числа третьего знака, числа "ничьи", новая реальность по Зиновьеву. "Ничья" получилась между точным и приближенным числом. Эти числа следует считать экологически чистыми числами. Они и реальные и идеальные в единстве, синтезе, и закон экологии сохранения равновесия, единства противоположностей, выполняется. Так очищают природу, начинают с себя, с чисел. Ведь числа придумал человек.
Мне скажут: уровни точности разные 0,1; 0,01; 0,001...Это те же приближенные значения, и уровень 0,001 точнее уровня 0,01, как и было. Нет – это не так. Теперь так: уровень 0,001 ближе к первой точности – формальной, но дальше от второй точности – реальной, и нужно выбрать третью точность, оптимальную, индивидуальную, синтез-точность. Она создается, получается в самом процессе созидания, а не задается в готовом виде. Теперь есть два идеала, из которых создается третий, а не один идеал, к которому подгоняются люди и природа. Примеры смотри ниже.
Итак, чем ближе к идеалу, тем дальше от реала, и наоборот. Нам нужно дойти до их совпадения. Мы теперь понимаем, что это не совпадение в одной точке. Такого совпадения добиться можно в редком случае. Теперь это соединение есть синтез, ничья между идеалом и реалом, тождество, единство в братстве. Он объединяет индивидуалиста и коллективиста в третье состояние – индивидуалист-коллективист. Ленин подчинил свой индивидуализм интересам рабочих, но не выбросил его, а, наоборот, расширил, Толстой – интересам крестьян и тоже расширил индивидуальность свою.
Две правды ограничивают друг друга, поэтому они выступают как две власти. И так же как выше, чем больше власть первая, тем меньше власть вторая и наоборот. Чем больше диктует свою волю власть сверху, тем меньше возможности проявить свою власть внизу. Тем меньше самостоятельности проявляют внизу, и наоборот. Между властями устанавливается прямая и обратная связь, или кибернетическая связь, диалектическая. И эта же связь, как мы установили выше, и есть экологическая связь человек – природа.
Такая система с двумя правдами, двумя властями выражается в обучении так: Центр – учитель, периферия – ученик. Власть учителя в преподавании – это метод от общего к частному – дедукция, власть ученика идет снизу вверх, от частного к общему – индукция. В двустороннем обучении задача состоит в выборе равновесия между дедукцией и индукцией, синтеза их, установления многоуровневой системы, чтобы отвечать индивидуальным особенностям учеников. Тождество дедукции и индукции – значит включение опыта и чувства в правила расширенной дедукции. Дедукция – это правила, индукция – примеры, опыт, чувства. Дружба, любовь, следовательно, входят в индукцию. Только такой синтез дает понимание двустороннее – и умом и чувством.
Сколько вреда принесло одностороннее обучение с опорой только на правила, ум, память, дедукцию. Оно разделило в обучении точную науку и беллетристику, науку и искусство. В моей работе "Левая идея и русская идея" («Геополитика», 21.09.2009) построен синтез дедукции и индукции, как метод расширения дедукции в обучении математике, притом для разных индивидуальных уровней обучения. Как можно соединить логику и чувство? Третий знак соединяет. Но, говорят, органы чувств обманывают. На Востоке так не говорят. Это у европейцев. Они вначале отделяют ум, логику и чувства – сразу применяют ЗИТ, без этого они не могут – а потом говорят, что чувства врут. Но зачем вы их отделили от ума, логики? Вы их этим умертвили, так не ждите от них правды. Гете прав. Европейцы врут с самого начала, мы врем, когда идем за ними.
Как же ограничить разделение, деление, подразделения? Это целая идеология – "разделяй и властвуй", она привела к беде цивилизации – экологической катастрофе. Общество уже тормозит, как умеет, наступление ее. Как было в Швейцарии, где ученые ЦЕРНА построили ускоритель – гигант для расщепления протонов. Какие частицы появятся после удара лоб в лоб, летящих с неимоверной скоростью бедных протонов? Это интересно ученым. Посмотрели бы автомобильную катастрофу, – что остается при этом от людей и от автомобиля. Какие новые части, частицы появились при этом. Неужели автомобиль и люди состоят из таких частей?
В Швейцарии под влиянием общественности после первой неудачной попытки, отказались проводить эксперимент. Беда миновала. Это область физики. А в математике? Тут используют неограниченное деление, как будто без него обойтись просто невозможно. Так считают ученые. На этой операции построена вся высшая математика, все дифференциальное и интегральное исчисление. А мы хотим остановить, затормозить – выходит так – все инженерное образование, а теперь оно и школьное в развитых странах.
В самом деле, интеграл это неограниченное деление отрезка на бесконечное число до почти нулевых его частей и суммирование их, дифференциальное исчисление – это делимость почти нулевых частей и их взаимные отношения. Это идет от древних греков. Вспомните: как находят длину окружности. Так, как делал Евклид и Архимед, так делают и сейчас в науке и школе. В окружность вписывают правильный треугольник, затем удваиваем число его сторон, получаем правильный вписанный шестиугольник, удваиваем число его сторон и так удваиваем неограниченно до бесконечности число сторон, значит, неограниченно делим окружность на 3, 6, 12, 24… частей, получаем правильные вписанные многоугольники.
Соответственно им строим описанные правильные многоугольники. Вписанный и его описанный многоугольник образуют полосу, внутри которой находится данная окружность, к которой приближаются многоугольники полосы при неограниченном удвоении их сторон, или неограниченном делении окружности. А длины периметров их неограниченно приближаются друг к другу и к искомой длине окружности. Это метод последовательных приближений главный метод в математике, составляющий ее основу и выражающий характерную черту европейской цивилизации и ее главного достижения - точного естествознания.
Черту эту - неограниченную делимость, "разделяй и властвуй", неограниченное действие закона исключенного третьего. Это значит – постепенное приближение, идеология "природа не делает скачков". Если природа действительно не делает скачков, тогда метод последовательного приближения – это точно то, что нужно для экологии. А жизнь показала, что этот метод завел нас в тупик. Нужно иметь тормоза, оппозицию, противоположный метод – метод скачков и синтез того и другого метода.
<…>
Диалектика предлагает путь продолжения жизни. Она дает цельную идеологию новому социализму, названному экологическим Сергеем Лисовским. Здесь представлена конкретная разработка экологического социализма. В этом виде экологический социализм является продолжением нашего социализма до 56 года в том смысле, что тот социализм использовал для своего построения диалектический метод. Но экологический социализм построен на новой модели диалектической логики, как логики живого мира, логики третьего знака. (В прежних своих работах я называл эту логику двусторонней правдой). Теперь имеет смысл назвать ее экологической логикой.
Советский Союз, как социалистическое государство, был построен на марксистской диалектической идеологии. Теперь станет вопрос о создании государства экологического социализма на основе идеологии экологической, ее диалектики третьего знака. То есть возрождение Советского Союза на такой основе. Такова логика. В обычной логике есть диада и только: есть СССР – нет СССР, третьего не дано. Диалектика основана на триаде: есть СССР – нет СССР – есть СССР, восстановленный в третьем знаке. Это диалектический закон двойного отрицания. В третьем знаке закон развития, синтез, ведь в синтезе мужского начала и женского создается сам человек. Общество созидания – его источник в третьем знаке, в диаде его нет, она для общества потребления.
Новая эпоха – переход от общества потребления к обществу созидания. Переход от формулы: материальное производство – есть двигатель человеческого общества к формуле: информационное, умственное производство – двигатель человеческого общества. «Производство» умных людей (кадры решают все) становится главным лозунгом информационной эпохи. Главной операцией для нее станет синтез, собирание черепков от разделения природы, людей от прежней эпохи "разделяй и властвуй, восстановление целостности – "соединяй и властвуй". ▲