В этом году на 9 Мая в израильском кнессете устроили торжественный прием ветеранов Великой Отечественной войны. И премьер Нетаньяху, и лидер оппозиции Ливни благодарили их за подвиг, благодаря которому стало возможным создание Государства Израиль. Русскоязычные депутаты из обоих лагерей декламировали — на русском языке — стихотворения о «празднике со слезами на глазах». Конечно, политики связывали годовщину Победы с настоящим — мол, молодое поколение учится у ветеранов, как «противостоять ненависти и террору». Что израильский истеблишмент понимает под «ненавистью и террором», известно, но сейчас не об этом.
Прием в кнессете — событие весьма знаменательное. Хотя еще в 1999 г. израильский парламент принял решение «о государственном праздновании 9 Мая как годовщины победы над нацистской Германией и дня еврейского героизма», это оставалось делом исключительно «русской улицы». Более того, и политикум, и пресса жестко спорили, стоит ли считать 9 Мая государственным праздником.
На страницах газеты «Хаарец» популярный обозреватель Лили Галили тогда возмущалась: «Иммигранты из Советского Союза не считают себя жертвами холокоста. Они считают себя частью того великого народа, который разгромил нацистов. Они считают, что нужно подчеркивать именно этот героизм. Они привезли с собой этот миф о героизме».
На протяжении десяти лет Израиль с подозрением смотрел на этих «галутных евреев», то есть «несовершенных», поскольку они только что «вернулись из изгнания». Понадобились неинтеллектуальные потуги «русской улицы», которая постоянно напоминала о полумиллионе евреев в рядах Советской Армии, 157 Героях Советского Союза и 219 генералах и адмиралах на фронтах. Настроения ветеранов, их детей и внуков подняла на свои знамена партия «Наш дом — Израиль» и в конечном итоге, как видим, вынудила считаться с этим как партнеров по правящей коалиции, так и оппозицию.
Это я к тому, что в Украине каждый год на 9 Мая, невзирая на официальные церемонии, в медиадискурсе непременно вбрасывается словесная жвачка на тему «Была ли война Великой Отечественной для Украины?» Такое впечатление, простите за категоричность, что причиной этого истерически-идиотского спора является то, что записные «либерасты», требующие перейти на «европейское» определение войны не иначе как Второй мировой, почему-то упрямо за словом «Отчизна» видят или Сталина, или Кремль, даже целую Россию, но вовсе не Украину...
И в этом году не обошлось без извращений. Так, Глеб Головченко, подписавшийся президентом Ассоциации молодежной прессы Украины и кандидатом педагогических наук, разместил в интернет-издании «Телекритика» свой крик души по поводу кинопоказа на отечественном телевидении: «Такой некрофилии не знает ни одна цивилизованная страна. Сотни часов, тысячи минут ненависти к немцам в исполнении советского и российского агитпропа о Великой Отечественной войне».
Думаю, немцам в посольстве и фондах такая «толерастия» может совсем не понравиться, поскольку отождествляет с ними экранных нацистов и оккупантов, и этот «толераст» вместе с «Телекритикой» в перспективе рискуют не получить больше грантов. А что может быть страшнее для сервильных грантоедов!
«Нельзя репрессировать сумасшедшего за тот бред, который он несет», — сказал как-то ливийский лидер Каддафи. Его слова как раз в яблочко, поскольку Головченко среди прочего утверждает: «Гитлер был социалистом, верным сыном марксистской идеи». Как видим, перед нами не просто дремучий невежда, а воинствующий невежда, что более опасно для окружающих. Поэтому тревожит, чему может учить доверчивую молодежь этот «кандидат наук» в собственном «колледже прессы и телевидения» в Николаеве.
«Вылазки пивоваров и колбасников»
Украинский медиадискурс о войне и в этом году был вторичным.
Савик Шустер тоже собрал в студии пожевать упомянутую жвачку своих проверенных «абонементщиков» — политиков, которые ходят к нему, словно ценители музыки в филармонию (не хочу обидеть последних). Правда, показал им журналиста телеканала НТВ Алексея Пивоварова, сделавшего — «по-богатому», говорят телевизионщики, ибо денег всадили немало, — фильм «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова». Саму ленту не показали, представив лишь анонс о якобы разоблачении доселе скрытой правды войны, которая уложилась, по Пивоварову, в одну фразу: «Солдат гнали в атаку, как скот».
Но и этого хватило, чтобы Яворивский заорал во все горло: «Я фильм не видел, но поддерживаю!» Чтобы такое отколоть, нужно действительно быть Яворивским с его богатым послужным списком...
Анализировать творение Пивоварова не буду, скажу лишь, что меня смутила его собственная презентация в студии: он, видите ли, еще со школьной скамьи долго блуждал в поисках правды о 1942 годе, поскольку всюду было замалчивание.
Странно, что мешало студенту взять в библиотеке толстенные тома 12-томной «Истории Второй мировой войны», дабы узнать не только о Ржеве, но и о трагических Харькове, Крыме 1942-го с подробными описаниями каждого дня, боевыми картами, статистикой... Советую любителям почитать прекрасную, на мой взгляд, рецензию на фильм российского автора Владимира Бушина (к слову, ветерана войны) под названием «Вылазка пивоваров и колбасников» на его личном интернет-сайте.
После разоблаченного Бушиным (и другими серьезными историками) не только элементарного невежества, но и коварного манипулирования событиями, цифрами и цитатами (и все для того, чтобы подытожить: потери были «бессмысленными», а Жуков — «бездарным»), Пивоварову следовало бы бежать куда глаза глядят, но никак не в Украину к Шустеру.
И все же в этом году как никто другой «отличился» государственный канал УТ-1, показав программу «Предупреждение» продюсерского центра «Закрытая зона» — «фильм-расследование, посвященный действиям советских войск во время и после взятия Берлина. Фильм подготовлен с помощью немецких коллег» (орфография и стилистика сохранены).
Наталья Фицыч, генеральный продюсер «Закрытой зоны», как оказалось, не знает, как правильно называть те события: «так называемое освобождение или взятие Берлина советскими войсками» («День», 13.05.09). Не могу даже допустить, что госпожа Фицыч оканчивала школу для учеников с особыми потребностями, а оттого с облегченным изложением, или уже успела поучиться в упомянутом «колледже» в Николаеве. Но почему в таком случае она не знает, что Берлин — столицу «тысячелетнего рейха» — никоим образом не освобождали, а брали штурмом. Есть и медаль, которая так и называется: «За взятие Берлина». Как и медали «За взятие Будапешта» или «За взятие Бухареста», поскольку то были столицы государств — гитлеровских сателлитов. В то же время были и медали «За освобождение Варшавы», «За освобождение Белграда», то есть столиц оккупированных нацистами стран.
Что открыла «Закрытая зона»
Вслед за Пивоваровым Фицыч пыталась убедить, что ее выстраданный творческий плод открывает неизвестное, тайное и даже доселе запретное. А именно — факты изнасилования советскими солдатами немецких женщин. «Это доказанные факты, таких свидетельств много, у нас в фильме фигурировали женщины, которые об этом говорили впервые в жизни», — накручивает сенсацию Фицыч.
В самой программе надувать щеки от будто бы полученного «эксклюзива» продолжил «презентант» Микола Вересень («Лишь в последние годы историки нашли документы...»), который ввиду почтенного возраста уже никак не мог бы попасть в пресловутый «колледж», так что долгий жизненный опыт мог бы уберечь его от повторения вслед за чеховским персонажем «открытия» того факта, что Волга впадает в Каспийское море.
Дальше — уже на месте, кажется, у знаменитой скульптуры Воину-освободителю в берлинском Трептов-парке, возник журналист Александр Сосновский: «По разным данным, были изнасилованы от полутора до двух миллионов немецких женщин и даже детей».
Ну, о миллионах позже. Сначала об обещанных Фицыч женщинах, якобы заговоривших о своих злоключениях впервые в жизни. В фильме фигурируют, как высказалась генпродюсер, четыре фрау: Эльфрида, Эдит, Герта и Барбара.
Только Эльфрида заявила, что ее изнасиловали «пьяные советские солдаты» (а затем «отправили отца в Сибирь»; журналист тактично не поинтересовался, чем занимался родитель Эльфриды в период «тысячелетнего рейха»).
Фрау Эдит рассказала лишь о якобы «праве трех дней на немецких женщин для русских и чехов». И журналист Сосновский сообщает нам, что это «право» придумал Жуков. У нарядного домика он просто дрожит от волнения: «Захочет ли с нами говорить эта женщина?!» Потенциальная «жертва» — фрау Герта — наоборот, гостеприимно улыбается и говорить хочет: «Меня изнасиловал поляк... Правда, до этого не дошло... Он ушел».
«Неслыханное везение!» — радостно вопит Сосновский. И наконец журналистское везение не изменяет ему в последней попытке. Фрау Барбара рассказывает буквально следующее: ее с подругами в постель затащили без насилия, даже культурно, поскольку то были «польские ополченцы». Вот, собственно, и все свидетельства, каковых много обещала Фицыч.
Следует отдать должное авторам «фильма-расследования»: для выяснения истины они обратились и к нашим ветеранам. Двое из трех — Юрий Вернидуб и Петр Левашов — категорически отвергли обвинения красноармейцев в изнасилованиях: «Сам никогда не видел, в нашем подразделении такого не случалось». Правда, Левашов говорит еще о большой злости, которую солдаты держали на Германию. Ага, следует здесь понимать зрителю по замыслу авторов, значит-таки мог по злобе! И только третий, почему-то протитрованный как Василий Иванович, рассказал, что слышал о многочисленных изнасилованиях, а также о «вагонах трофеев для Жукова». Словом, сам не грузил, сам не видел, но слышал.
Белыми нитками шита попытка журналистов «Закрытой зоны» выставить Вернидуба и Левашова трусами, которые боятся сказать правду, или лгунами. Подлость, да и только.
Более того, заламывая руки, Микола Вересень на прощание призвал зрителей «всем вместе извиниться перед Германией и немецким народом». Раскаяние — дело индивидуальное. Здесь Вересень, Фицыч и Сосновский могут просить прощения в индивидуальном порядке, пусть хоть лбы порасшибают. Но такими мерзкими приемчиками прививать нам мнимую «коллективную вину» — это уж дудки!
Вот, собственно, и все результаты «сенсационного расследования» журналистов «зондеркоманды»... извините, «Закрытой зоны».
А теперь о настоящем и страшном.
Убийства гражданских немцев, изнасилования женщин и мародерство действительно были. В несколькомиллионной армии после всеобщей мобилизации обязательно окажутся уголовники, мерзавцы, извращенцы и прочая нечисть. Вопрос в том, тянет ли вся эта сволочь на ту, «другую сторону медали Победы», о чем безапелляционно заявили Вересень, Фицыч и Ко?
Да, в Советском Союзе писать и говорить об этом публично было нельзя. Причин множество: слишком болезненная тема, нежелание бросить тень на всех ветеранов — вплоть до опасений «лить воду на мельницу империалистической пропаганды». Правда, иногда цензура давала «слабинку» для признанных писателей.
Так, один из главных пропагандистов Илья Эренбург (его известное воззвание начала войны красноречиво называлось «Убей немца!») рассказывал, как после вступления на территорию стран — сателлитов Германии пришлось быстро перестраивать пропаганду, чтобы не дать вылиться мести («Люди, годы, жизнь», книга 5-я. — «Советский писатель», 1966).
Эренбург описывает, как едва удержал своего водителя, который, увидев колонну пленных немцев, схватился за автомат, — накануне он узнал, что в Белоруссии истребили всю его семью. А потом сам же раздал этим пленным весь свой запас табака, объяснив: «Или пусть их всех поубивают, а если нельзя, так курить же человеку надо...»
В суперпопулярном романе 80-х «Вечный зов» Анатолия Иванова описаны типичные сцены и типажи штрафбата из числа преступников — они совсем не похожи на тех душевных и интеллектуальных пленных из известного сериала «Штрафбат» плодовитого во все времена сценариста Эдуарда Володарского. Юрий Бондарев в не менее известном романе «Берег» описал историю любви советского офицера и немецкой женщины.
Телеканалы часто демонстрируют трогательный, с трагическим финалом, фильм «Александр маленький» (тоже из «застойных времен», совместного производства СССР и ГДР), где есть комичная сцена, в которой добряк-старшина Акимыч едва не нарушает приказ Жукова о запрете «половых связей с женским полом», случайно уткнувшись носом в весьма пышные прелести немки...
Уже в начале 90-х об убийствах из чувства мести гражданского населения в Восточной Пруссии писал Василь Быков.
Помню, еще в студенческие годы мне в руки случайно попала воронежская областная газета, а в ней — воспоминания бывшего коменданта одного из районов оккупированного Берлина. И рассказывал он следующее. Однажды задержали нашего солдата. Оказалось, что тот тайком ходит убивать немцев. Солдат вины не отрицал, сказал только, что так мстил за убитую оккупантами семью. Тогда офицер вызвал немцев из созданного совета самоуправления района и приказал им судить солдата. Те собрали общий сход, а затем сказали: нет, не можем мы его судить. Зато трибунал приговор солдату вынес быстро: публичный расстрел...
Собственно, и в советские времена любознательный читатель мог найти в специализированных изданиях (сборники документов, мемуары) немало. Например, приказы командующих фронтами (Жукова, Конева, Малиновского и др.) с красноречивыми формулировками. «На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны», — этот приказ Жукова был зачитан в каждом батальоне 1-го Белорусского фронта.
Излишне говорить, что соблюдение приказа и наказание нарушителей возлагалось не только на командиров, но и на СМЕРШ, чтобы сомневаться в ревностном его выполнении. Не хуже приказов работал и солдатский телеграф: по всем фронтам пересказывали, как Конев приказал при всем народе расстрелять сразу 30 солдат и офицеров за пьянство, мародерство и насилие над гражданскими. Да и еще до того, как Советская армия пересекла границу, наказание за мародерство было беспощадным.
Наука как написание текста
Мой покойный дедушка, сержант-артиллерист Михаил Нагорный, рассказывал, как зимой в Сталинграде один солдат решил снять добротные сапоги с убитого немецкого офицера. Но сапоги примерзли так, что и не отодрать. Достал солдат где-то корыто, натопил снегу, да и засунул туда ноги немца, чтобы сапоги оттаяли. Сам присел рядом ждать и не заметил, как сзади особист подошел. Молча достал пистолет и выстрелил в затылок. Тело бьется на снегу в конвульсиях, а особист идет бледный и кричит истерически: «И так будет с каждым мародером! С каждым!..»
Стоит почитать известную на Западе книгу Осмара Уайта (Osmar White) — австралийского военного корреспондента, во время войны находившегося в Германии в составе американских войск. На основе своих газетных корреспонденций и дневников он написал книгу «Дорога Победителя», которая постоянно переиздается.
Уайт вовсе не симпатизировал Советскому Союзу, даже наоборот. Он насмехается над грязными, засаленными фуфайками советских солдат в Берлине, над большим количеством «неграмотных азиатов» (никто тогда не считал это расистским выражением) и спесиво противопоставляет им чистеньких, с золотыми медалями американцев. Уайт искренне радуется, что «Трумэн и Черчилль дали русским по носу, заставив их убраться из половины Берлина», и т. д.
Тем не менее Уайт честно описывает события и излагает лишь проверенные лично факты. Так вот, он немало написал о жестокости и мародерстве американцев: стариков и детей выгоняют в подвалы и на пепелища, чтобы занять их жилища, воруют все ценное и переправляют в США антиквариат, меха, радиоприемники и фотоаппараты, мебель и даже автомобили.
И дальше: «Было совершено немало изнасилований. Количество их зависит от отношения старших офицеров. В некоторых случаях личности нарушителей установили, их судили и наказали. Некоторых солдат даже расстреляли, особенно в тех случаях, когда они оказались неграми. Однако я знал, что многих немок изнасиловали белые американцы. Никаких мер против преступников применено не было».
Уайт утверждает, что один высокий командующий (не названный) говорил ему, что считает изнасилование «тем же сексом, только без разговора», и приказал командирам объяснять подчиненным, что немок можно легко укладывать в постель и без применения силы, а, например, подарив шоколадку.
Честный Уайт описывает увиденное в освобожденном концлагере Бухенвальд, превращенном в лагерь для перемещенных лиц. Стоит процитировать: «Ряды бараков, на которых сотни восточных европейцев умерли от голода и болезней, обставили награбленной в Веймаре мебелью и превратили в бордель. Бордель процветает и поставляет сигареты и алкоголь в лагерь...»
А что увидел Уайт в советской зоне оккупации? «В Красной армии царит строгая дисциплина. Число изнасилований, ограблений и издевательств у них не больше, чем в зоне оккупации американцев или англичан. Дикие истории о зверствах русских возникают из-за преувеличения и искажения частных случаев... Антирусская истерия раздувалась, распространялось множество сказок о жестокости русских, поэтому шеф англо-американского бюро собрал журналистов и сказал: «Помните, среди немцев существует сильное и организованное движение, чтобы посеять слухами и сплетнями недоверие между союзниками. Немцы надеются немалого добиться, посеяв среди нас вражду. Я предупреждаю вас: не верьте немецким сказкам о русской жестокости, не проверив факты». Одна женщина рассказала мне историю о жестокости русских, от которой волосы встали дыбом. В конце концов она признала, что единственное, что видела собственными глазами, — как пьяные советские офицеры стреляли из пистолетов по бутылкам».
Любопытно в книге Уайта и описание того, как в советской оккупации быстро, не в сравнение с американской или британской, было обустроено снабжение гражданского немецкого населения едой, питьевой водой, были организованы общественные работы по восстановлению разрушенного. В то время как американцы только начинали думать над новыми — денацифицированными — школьными программами, в советской зоне уже работали школы, в которых преподавали освобожденные из концлагерей учителя-антифашисты, пишет Уайт.
Приказы приказами, скажет читатель, но они не опровергают совершенных преступлений. По крайней мере приказы опровергают разрешение «на три дня», которое «Закрытая зона» пыталась «пришить» Жукову. Да, вопрос остается: а сколько было таких преступлений?
Сосновский из «Закрытой зоны», вспомним, заявлял: «По разным данным, были изнасилованы от полутора до двух миллионов немецких женщин и даже детей». Что это за «разные данные»? В каких архивах нашел Сосновский эту статистику и сравнил? Уверен, что в архивах он не сидел. Потому что статистики такой не существует — никто еще не взял на себя труд подытожить цифры из донесений командиров и приговоров трибуналов.
Кто мог подсказать Сосновскому эти миллионные цифры — об этом позже. Сначала — откуда они взялись. Нарисовал их английский литератор Энтони Бивор. Некоторые называют его историком, хотя соответствующего образования у него нет. Просто после военной службы в британском контингенте в ФРГ в 1970-х Бивор пошел в ученики к известному военному историку Джону Кигану. Потом написал первую книгу о гражданской войне в Испании, которую встретили в целом одобрительно, хотя сразу нашли в ней множество ошибок. Это не мешает Бивору сегодня излагать испанскую историю ХХ в. в колледже.
Дело в том, что сейчас критерии исторической науки на Западе очень размыты. Установление фактов, причинно-следственной связи между событиями считают анахронизмом. Зато пошла мода на «историю как написание текста». То есть главное не то, что написано, а как — с поразительными образами и хлесткими выражениями. Поэтому Бивор получал... литературные премии.
В 2002 г. он издал книгу под названием «Падение Берлина. 1945-й», в которой утверждал, что советские солдаты изнасиловали в оккупированной Германии от 1,5 до 2 миллионов немок. Откуда цифры? Практически с потолка: если в Берлине изнасиловали 100 тысяч женщин, то по всей советской зоне оккупации наберется где-то 1,5—2 млн.
Откуда данные по Берлину? «По оценкам врачей», пишет Бивор. Каких врачей, по каким книгам регистрации — неизвестно. Но известно, откуда ноги растут и у этой цифры. «По оценкам врачей, в Берлине было изнасиловано от 20 до 100 тыс. женщин в возрасте от 10 до 70 лет». Это почти прямая цитата, которую вставляет Бивор, но сознательно идет на плагиат, не указывая первоисточник. А первоисточник — это десятистраничный памфлет американского автора Остина Эппа (Austin J. App) «Изнасилования женщин в побежденной Европе», изданный еще в 1946 году.
Но ссылаться на Эппа для разумного Бивора было бы политическим самоубийством. Дело в том, что Эпп принадлежал к так называемым историческим ревизионистам, оправдывал нацистскую Германию (книга «Честный взгляд на «Третий рейх», 1974 г.), осуждал США и Британию за антигитлеровскую коалицию, а слово холокост брал в кавычки. Свобода слова в США была тогда не в пример нынешней: даже в годы войны свободно издавались газеты с призывами заключить мир с Японией и Германией и повернуть оружие против «красных».
Вот и краеугольная для Бивора статья Эппа (легко найти в интернете, ее охотно размещают на своих сайтах неонацисты, в частности легальная в США Американская организация Национал-социалистической рабочей партии (NSDP/AO) — это сплошные вопли о «заговоре «красных», негров и предателях христианства в Америке с целью уничтожения европейского народа» — немецкого. То есть истинная предтеча будущей кампании «охоты на ведьм» эпохи маккартизма. А фактаж изнасилований — что важно отметить, совершенных самими американцами, — Эпп брал из сообщений американских корреспондентов в Германии. Вот потому-то и возникли упомянутые анонимные «врачи».
Зерна лжи взошли в Германии
Книгу Бивора профессиональные историки встретили сокрушительной критикой. Профессор Лондонского университета Норман Дэвис поучительно написал ему, что «нужно отдать должное героическим жертвам русских, спасших нашу шкуру от Гитлера». Американский военный историк Альберт Акселл не скрывал возмущения: «Меня пригласили для выступления на радио «Би-би-си-4». Вторым выступающим оказался, как его отрекомендовали, «авторитетный историк» Энтони Бивор, автор этой позорной книги «Падение Берлина».
Невзирая на столь нелестные рецензии, книгу Бивора начинает агрессивно популяризировать пресса. И он по ходу корректирует цифры, в частности раздвигает и количественные, и возрастные пределы. «Они изнасиловали всех немок от 8 до 80 лет», — пишет Бивор в «Гардиан» в том же 2002 г.! «Армия насильников» — такое заглавие он дает написанному для «Дейли телеграф».
Почему книга Бивора получила такую поразительную раскрутку? По-видимому, не случайно. Вспомним, о чем еще писала британская пресса в 2002 году. «Путин нарушил заключенное соглашение с олигархами, когда стал президентом», — это уже из «Таймс». Именно в Британию тогда сбежал, получив политическое убежище, Березовский, в Израиле укрылись Гусинский и Невзлин, а в России арестовали будущего — после Путина — президента, как это уже видели в Вашингтоне и Лондоне — Михаила Ходорковского.
Начинается массированная информационная атака на российское руководство: «Россия возвращается к сталинизму», «Путин — это новый Сталин» и т. д. Сравнение Советского Союза (а с ним и России) с нацистской Германией как никогда востребовано пропагандой. Апофеозом становится статья в американской «Вашингтон пост» Брюса Джексона, теневого эмиссара Джорджа Буша, до недавнего времени частого гостя в высоких кабинетах в Киеве, несколько лет подряд пытавшегося создать политико-военно-энергетический коридор от Каспия до Польши — через Украину — с определенной для Румынии ролью регионального лидера.
Статья Джексона называлась «Путин должен заплатить за свою бандитскую политику»: «В исторически антисемитской России и сегодня плохо быть процветающим евреем. С момента избрания Путина президентом в 2000 году все выдающиеся личности, которых арестовывали или высылали из страны, непременно были евреями. В долларовом измерении мы являемся свидетелями наибольшей незаконной экспроприации еврейской собственности в Европе со времен нацистских погромов в Германии 1930-х годов».
Со временем со спадом этой истерии Бивор исчез из медиаполя. Он категорически отказывался от дискуссий с российскими учеными и даже от предложения поработать в архивах России. В итоге он разделил судьбу Эппа — ссылаться на него сейчас неприлично. За все это время не появилось ни одного (!) труда, который бы хоть как-то подтвердил написанное Бивором. Но посеянные им зерна лжи взошли. В Германии...
Несколько лет назад мой добрый знакомый — польский профессор Казимеж Жигульски — посоветовал внимательно отслеживать количество и содержание публикаций в немецкой прессе в канун очередной годовщины победы над нацизмом на предмет ползучей исторической ревизии.
К слову, профессор Жигульски — человек уникальной судьбы: родился во Львове, во время войны был в Армии Крайовой, затем получил десяток лет сталинских лагерей за шпионаж в пользу Британии (чего сам не отрицает, поскольку служил эмиграционному польскому правительству в Лондоне), после этого сделал не только научную, но и государственную карьеру — в 1980-х был министром культуры Польской Народной Республики.
Сам Жигульски систематически изучает немецкие учебники по истории и утверждает, что из года в год в них вносятся существенные коррективы: все меньше информации о нацистских преступлениях на оккупированных территориях, зато все больше — о страданиях немецкого гражданского населения в ходе разгрома фашистской Германии.
В 1998 г. признанный моральный авторитет нации немецкий писатель Мартин Вальзер, получая Премию мира немецких книгоиздателей, пожаловался на «моральную дубину Освенцима», которая в руках других не дает Германии превратиться в «нормальную страну». Вальзер призвал немцев сопротивляться политике, использующей против них тезисы «об исторической ответственности» и «национальном позоре» и делающей их «уязвимыми».
Казалось бы, за такие высказывания Вальзера можно было легко отправить в тюрьму по действующей удобной уголовной статье о «ревизии холокоста», тем более что влиятельное еврейское лобби громко требовало осудить писателя. Но официальный Берлин выразил тогда даже не устное осуждение, а лишь несогласие. Более того, в 2002 г. правящая Социал-демократическая партия устроила диспут на тему «Нация, патриотизм и демократическая культура» между Вальзером и канцлером Герхардом Шредером. При этом Вальзер не только повторил сказанное ранее, но и развил свои тезисы. Шредер вежливо не согласился. Но главное не это, а то, что самим фактом дискуссии призывы Вальзера «прекратить исторический садомазохизм» полностью легитимизированы.
Неслучайным в этом отношении кажется и ответ, который пять лет назад дал тогдашний посол Германии в Украине Штюдеманн на вопрос тележурналиста «5-го канала», с какими мыслями пришел он 9 Мая к могиле Неизвестного солдата в Киеве. Штюдеманн пространно поведал, что не следует зацикливаться на прошлом, а нужно думать об «общем европейском доме». В другой раз он рассказал, что во времена нацизма его мама однажды дала булочку арестованному еврею (журналист не поинтересовался, где в то время был папа посла)...
Немецкие медиа в канун 8 мая прошлого года с лихвой подтвердили наблюдения Жигульского. Практически все газеты широко представили 13-томное издание «Немцы и Вторая мировая война», насквозь пронизанное тезисом о том, что немцы — тоже жертвы. Но не собственного нацистского режима.
Первый телеканал страны — ARD — два вечера подряд держал зрителей у экранов фильмом «Побег»: о том, как, без преувеличения, миллионы немецких женщин и детей бежали из Восточной Пруссии от безжалостной Красной армии.
Еженедельник «Шпигель» объявил, что известная фотография водружения красного знамени над рейхстагом — полнейшая фальшивка с «дорисованными клубами дыма». Более того, выяснил авторитетный журнал, на руке солдата цензоры умышленно замазали часы, поскольку у советского солдата собственных часов не могло быть, поэтому, понятно всем, что он украл их здесь, в Берлине.
Александр Айвазов
Евгений Андрющенко
Михаил Антонов
Рустем Вахитов
Александр Владимиров
Ваге Гароян
Юрий Годин
Алексей Громыко
Вячеслав Дашичев
Михаил Делягин
Александр Дерюгин
Сергей Кара-Мурза
Фидель Кастро
Алексей Кива
Сергей Магарил
Елена Сазанович
Валерий Соловей
Игорь Шумейко
