Сергей Александрович Есенин. Избранное избранного 21 сентября (3 октября) этого года исполнилось 120 лет со дня рождения великого русского поэта Сергея Александровича Есенина, а 28 декабря исполнится 90 лет со дня его трагической гибели... Биография, написанная им, нарочито прозаична. Нарочито лаконична. Умещается в пару страниц. Он сам так захотел. "Что касается остальных "автобиографических сведений, - они в моих стихах". Он так хотел, чтобы его читали, а не изучали. Пожалуй, ничья воля не была так нарушена, как воля Сергея Есенина. Его жизнь не просто раздраженно рассматривали под лупой. Не просто невростенично разглядывали под микроскопом. Любовь его топтали. Над трагедией судьбы глумились. Над душой просто измывались. А его гений забрасывали грязью. И более того - его судьбу судили! Кто?! Не судимы - да не судимы будете... Но как правило судят те, кто более всего суда достоин. Исторического. Нравственного. Какого угодно суда... Его биография - нарочитый протест против своих стихов. Есть поэты, бесцеремонно вторгаться в жизнь которых не стоит. Это поэты, которых поцеловал ангел. Оставив им право на неангельскую жизнь. А у кого она ангельская? Пусть тот бросит в Есенина хоть один камешек... Даже если он дорого стоит... Извините, Сергей Александрович. Гений не прощается. Ни в прошлом. Ни в настоящем. Ни в будущем. Такова плата толпы негениев... Полностью материал читайте на главной странице
Изоляция России? Каждый второй россиянин (50%) считает, что изоляция России от Запада крайне маловероятна, а 13% наших сограждан уверены, что это практически невозможно. В свою очередь, около четверти опрошенных (28%) склонны полагать, что подобный сценарий вполне возможен, а 4% участников опроса заявляют, что это непременно произойдет. Вероятность подобного развития событий чаще других допускают жители Москвы и Санкт-Петербурга (34%) и сторонники непарламентских партий (38%). В случае если Россия окажется изолированной от западного мира, это никак не повлияет на нашу страну - таково мнение 47% наших сограждан. Данную точку зрения разделяют как молодые люди (46% 18-24-летних), москвичи и петербуржцы (45%), так и респонденты в возрасте 45-59 лет и жители малых городов (47%). Больше других в этом убеждены сторонники «Справедливой России» (54%). Однако 46% респондентов все же прогнозируют те или иные перемены для российского государства. При этом более четверти опрошенных (29%) опасаются отрицательных последствий изоляции России от Запада, и в первую очередь об этом упоминают молодые люди (34% от 18 до 34 лет), а также респонденты с невысоким доходом (35%). А 17% респондентов ожидают только положительных результатов. Плюсы подобного положения отмечают, прежде всего, жители обеих столиц (24%) и приверженцы КПРФ (22%). [ ВЦИОМ, 23.04.2014]
Стр▲ны Геополитики
ГДЕ ЧИТАЮТ "ГЕОПОЛИТИКУ": Россия. Украина. Беларусь. США. Латвия. Казахстан. Болгария. ФРГ. Армения. Чехия. Великобритания. Польша. Канада. Бразилия. Исландия. Молдова. Мексика. Азербайджан. Кыргызстан. Франция. Новая Зеландия. Испания. Сербия. Швеция. Финляндия. Венесуэла. Грузия. Израиль. Италия. Аргентина. Финляндия. Китай. Узбекистан. Австралия. Литва. Эстония. Румыния. Португалия. Кот-д*Ивуар. Ирландия. Вьетнам. Босния и Герцеговина. Норвегия. Греция. Хорватия. Республика Корея. Венгрия. Австрия. Турция. Сирия. Нидерланды. Египет. Швейцария. Туркмения. Бельгия. Ливия. Япония. Южная Корея. Малайзия. Словакия. Индия. ОАЭ. Таджикистан. Ливан. Таиланд. Кипр.
Ст▲тинформбюро
82,3 процента Таков рейтинг одобрения деятельности Владимира Путина, который вышел на новый максимум в конце марта, зафиксированный ВЦИОМ. Столь высокий уровень одобрения работы президента связан, в первую очередь, в связи с вхождением Крыма в состав Российской Федерации и тяжелой обстановкой в Украине (эти события назвали главными за прошедшую неделю 71% респондентов). Одобрение деятельности президента РФ продолжает расти второй месяц подряд. Так, за неделю перед опросом рейтинг Путина вырос с 75,7% до 82,3%, а с начала года – на четверть (с 60,6% в январе до 74,4% в марте). Таким образом, данный показатель существенно приблизился к значению шестилетней давности (82,9% в феврале 2008 г.). Жители Москвы и Санкт-Петербурга, в целом, склонны давать более низкую оценку работе президента, чем россияне в среднем, однако в последние месяцы уровень одобрения работы Владимира Путина среди москвичей и петербуржцев также значительно вырос, а к опросу достиг рекордных значений за шесть лет - 81,5%. (ВЦИОМ, 27.03.2014)
НЕ МИЛИЦИЯ И НЕ ПОЛИЦИЯ / В чем смысл реформы Медведева и почему она не удастся? / Рустем Вахитов, 2 часть «НАРОДНАЯ ПОЛИЦИЯ» И МИЛИЦИЯ В СССР / Однако вскоре действительность показала, что одним лишь вооружением народа невозможно победить тот шквал преступности, который захватил Советскую Россию в гражданскую войну и после нее. Уже в 1918 году сотрудники милиции превращаются в штатных служащих государства с выдачей соответствующего материального содержания. Были разграничены функции милиции и Красной армии (которая, напомним, тогда тоже строилась по милиционному признаку, то есть была добровольной) и создан государственный орган управления «милицией» - Главное управление милиции, написаны и разосланы инструкции, регулирующие действия чинов милиции. Тогда же при главном управлении был учрежден отдел уголовного розыска и соответствующие отделы созданы на местах. В 1919 году вышел закон «О советской рабоче-крестьянской милиции», а в 1920 – положение о рабоче-крестьянской милиции, которые завершили превращении милиции в государственную организацию. По ним работники милиции окончательно становились госслужащими, подчиняющимися вышестоящему начальству. Они получали денежное содержание, обмундирование и оружие от государства в лице местных Советов, но в остальном от них не зависели. Милиция превратилась в иерархическую вертикаль, во главе которой был народный комиссар внутренних дел и чиновники главного управления, внизу же – участковый, которому подчинялись старшие милиционеры и милиционеры. Сотрудники милиции освобождались от призыва в Красную армию, но при этом сами превращались в особого рода военнослужащих: в милиции вводилась воинская дисциплина, уставы, особая форма. Фактически к 1920 году собственно милиция, то есть добровольная вооруженная самозащита граждан, созданная по производственному (рабочая милиция) и территориальному (советская милиция) принципам, превратилась в особую армию для ведения внутренней войны против преступности. Иными словами, милиция превратилась в полицию. А в 1936 году милиция окончательно перестала быть советской (конечно, де юре, а не де факто), ее финансирование передали от местных Советов центральным государственным органам. Наконец, позднее окончательно разделились криминальная милиция, которая занимается уголовными преступлениями и милиция общественной безопасности, осуществляющая надзор за порядком и помогающая другим госслужбам в случае надобности; формирование советской «милиции» завершилось. Вместе с тем милиция в СССР, будучи полицией в строгом смысле слова, существенно отличалась от полиции зарубежных капиталистических стран, поэтому ее и можно обозначить ее как особую «народную полицию». На Западе существует четкая граница между государством и гражданским обществом. Причем государство для общества – не «коллективный отец народа», который обязан заботиться обо всем обществе в силу самого своего предназначения, а группа профессионалов (юристов, управленцев, военных, правоохранителей и т.д.), которая осуществляет услуги обществу согласно взаимовыгодному договору. А именно: государство охраняет общество от внешних врагов, от преступников, поддерживает порядок и разрешает внутренние конфликты, за это общество оплачивает труд государства посредством системы налогов. В реальности, конечно, наиболее сильные слои гражданского общества, и прежде всего олигархи-капиталисты и банкиры, объединенные через сеть закрытых клубов в класс, имеют возможности в большей степени лоббировать свои интересы перед государственными чиновниками, нежели остальные, но это не меняет сути дела. Сами же по себе государство и гражданское общество любви друг к другу не испытывают, скорее, наоборот, ведь для мира капитализма считается нормой конкуренция, а не взаимопомощь и рациональный эгоизм возводится в основной принцип поведения. Отсюда понимание обществом государства как чудовища, «Левиафана», без которого обойтись нельзя, но которого нужно постоянно сдерживать при помощи системы законов и гражданского контроля, иначе проявятся его «людоедские» черты. В полной мере это распространяется и на отношение западного общества к полиции. Полицейские для него – это никак не связанные с народом госчиновники, которым в сущности нет дела до интересов простого человека и которые, если их не контролировать, склонны к превышению власти, немотивированному насилию, бесчинствам и т.д. В СССР сложилась совершено иная ситуация. Советское государство было патерналистским, то есть добровольно брало на себя заботу обо всем обществе. Оно обеспечивало граждан жильем, работой, предоставляло им бесплатное образование, медицинские услуги, стремилось к тому, чтоб продукты первой необходимости, коммунальные платежи не превышали определенного минимума. Оно воспринималось обществом не как конкурент, который имеет свои интересы, но с которым можно договориться на почве взаимной выгоды, а как отец большого семейства или по крайней мере как уважаемый глава общины, следящий за тем, что ее доходы были поделены справедливо и никто не остался в ущербе. Конечно, мы говорим об идеале государства, воображаемом советскими гражданами, реальное государство тех времен и в частности отдельные представители чиновничьего аппарата не всегда и не во всем соответствовали этому идеалу, но даже они все же идеал этот разделяли и считали патернализм нормой. Такое понимание целей и функций государства сложилось в СССР в силу того, что большинство граждан Страны Советов были крестьянами или потомками крестьян, переехавшими в города, невольно они принесли туда и идеалы и ценности русской общины и вообще ментальность общества традиционного типа. Отсюда и восприятие особого отряда исполнительной власти советского государства - милиции как патерналистской инстанции, которая не только стоит на страже правопорядка, но и оказывает воспитательное воздействие, наставляет на «путь истинный», следит за исполнением и моральных принципов (ведь в обществе традиционного типа мораль и закон тесно связаны). Милиционер воспринимался как свой, представитель народа, которого народ же уполномочил бороться с преступностью и охранять порядок. Тем более, что в СССР не было классовой розни, в силу отсутствия самих классов, все имели примерно одинаковый жизненный опыт, учась в одних школах, вузах, входя в трудовые коллективы, обычаи и ментальность которых были схожи на всей территории страны. Объединяла людей и общая идеология, на основе которой строилась вся система воспитания советского человека. Патерналистское толкование функций милиции в СССР нашло выражение в том, что базовым элементом милиции общественной безопасности стал институт участковых инспекторов. Нигде кроме СССР такой должности в полиции нет. Считают, что исключение составляют США, но это не так, в полиции США также нет такой должности. Американский шериф напоминает участкового, но ведь шериф – не полицейский, а гражданский, местный житель, выбранный всей деревней или городком, и получивший от государства некоторые полицейские функции. Точно так же участковый часто назначался из среды жителей района или деревни (каковые приравнивались к участкам), он всех или почти всех знал хотя бы в лицо, пользовался уважением, был вхож почти во все дома. Он не только пресекал преступления и правонарушения, но и вел воспитательные беседы, помогал разрешить бытовые конфликты, воздействовал авторитетом и личным примером. Близость «милиции» в СССР к народу выражалась и в другом. В трудные экстренные моменты истории страны Советов в ней воссоздавались элементы милиции в строгом смысле слова. В 1930 году, когда еще недалек был угар НЭПа и уровень преступности в городах был очень высокий, Совнарком РСФСР принимает решение о создании добровольных обществ по содействию милиции (ОСОДМИЛ) при местных Советах, которые впоследствии были переименованы в бригады содействия милиции (БРИГАДМИЛ) и переподчинены милицейским управлениям. Они помогали милиционерам патрулировать улицы, пресекать мелкие правонарушения, осуществлять задержание нарушителей и составлять протоколы. При участии в милицейских операциях им, наряду с милиционерами, выдавалось огнестрельное оружие, которое они обязаны были сдать по окончании операции. В годы Великой отечественной войны БРИГАДМИЛ был реорганизован в группы общественного порядка (ГОП), члены которых фактически были приравнены к государственным правоохранителям, превратившись в настоящую полноправную вооруженную самооборону народа. БРИГАДМИЛ был распущен в конце 1950-х, а в 1969 созданы добровольные народные дружины. В 1971 г. в СССР насчитывалось около 173 тыс. дружин, объединяющих около 7 млн человек. Они серьезно дополняли работу органов милиции. Итак, советская негосударственная добровольческая милиция существенно отличалась от такой же милиции в странах Запада. На Западе милиция граждан действует вместо государства на тех территориях, где отсутствуют официальные правоохранители (либо потому, что сил полиции не хватает, либо потому что эта территория находится в частной собственности и ее хозяин не хочет пускать на нее полицию). Милиция там заменяет полицию. В СССР же милиция, то есть добровольческое ополчение, действовала вместе с государственными правоохранителями, помогая им. Выходит, граждане видели в «милиции» союзника в борьбе с преступностью, а не чужих и опасных чинуш, которые бросают их один на один с преступностью и нужно еще радоваться тому, что избежали «тяжелой длани» их «опеки». Именно благодаря союзу народа и «милиции» советскому государству и удалось в кратчайшие сроки подавить криминальный хаос, который захлестывал страну на крутых поворотах ее истории (в период НЭПа, в послевоенный период). Далее, милиция в СССР всерьез была ориентирована на искоренение преступности. Милиция действовала по плану, а не просто реагируя на правонарушения; важную роль в ее деятельности играла профилактика преступности. Ничего подобного Запад также не знает. В обществе, где нормой считается конкуренция, а не взаимопомощь, преступность тоже – нечто пусть зловредное, но естественное. Западная полиция не собирается искоренять преступность, она стремится лишь контролировать ее, загнать в рамки, которые устроили бы даже не народ, а лишь узкие круги элиты. Показательно, что советской милиции многого удалось добиться в отношении искоренения преступности. По организованной преступности был нанесен сильный удар. Она не была полностью уничтожена, но загнана в глубокое подполье. Что же касается уличного хулиганства, то оно одно время почти что исчезло. По улицам советских городов годах в 1970-х можно было ходить практически безбоязненно. Это воспринималось как нечто естественное, само собой разумеющееся, и цену этому мы узнали, только когда нас захлестнул криминальный беспредел 1990-х. Такова была советская милиция, теперь перейдем к ее потомку – современной российской милиции.
РОССИЙСКАЯ «МИЛИЦИЯ»: НЕ ПОЛИЦИЯ И НЕ МИЛИЦИЯ В ходе реформ начала 1990-х г.г. произошел резкий отказ государства от патерналистских функций. Он диктовался не только корыстными интересами части бывшей партноменклатуры, которая решила присвоить советскую госсобственность и стать неким подобием западного класса капиталистов, но и идеологией новой власти. Фактически официальной идеологией новоявленного российского государства в 1990-е годы стал неолиберальный социал-дарвинизм. Ее основные положения сводились к тому, что государство должно превратиться в «ночного сторожа», то есть заниматься главным образом защитой собственности состоятельных «ответственных граждан» и обеспечением важнейших либеральных свобод. От социальных функций ему следует отказаться, так как поддержка малоимущих, экономических неудачников вредит конкуренции, которая по мысли идеологов неолиберализма является залогом экономического процветания. Идеологи либерализации 1990-х Гайдар, Чубайс и др. не скрывали своего понимания того, что это приведет к вымиранию целых слоев населения постсоветской России, более того, они считали это … своеобразным позитивом, потому что, по их мысли, таким образом страна избавится от «ненужного человеческого материала советского образца», все равно негодного для искомого «царства демократии и рынка». Государство, следуя этим рекомендациям, бросило на произвол судьбы все важнейшие институты советского социального блока (медицину, образование и др.) и самые широкие слои населения, которые не смогли ухватить «свой кусок» при разделе госсобственности. В глубокую нищету были обрушены пенсионеры, инвалиды, студенты, работники большинства госпредприятий, то есть большая часть народа. Народ воспринял такие действия государства как предательство. Окончательной атомизации общества в России 1990-х не произошло, на низшем, бытовом уровне люди остались членами сообществ взаимопомощи, состоящих из родственников, соседей, коллег, что обеспечило их выживание в «голодные девяностые», а человек с психологией общинника по природе своей не может понять и принять какую-либо иную власть, кроме авторитарной и патерналистской. Его жизненный опыт сводится к тому, что если выполнять все законы, принятые в общине, то община должна помогать своему члену. На государство он смотрит точно так же, по его убеждению, оно должно заботиться о своих лояльных подданных. То есть оно обязано осуществять патерналистскую помощь народу не в рамках взаимовыгодного договора с ним, а просто, в силу самого своего предназначения. Заявления о том, что никто никому не должен, а государство и общество, равно как и отдельные граждане, достигают общей цели в рамках договора, воспринимаются людьми традиционного общества как кощунство. Свою ненависть к этому государству народ перенес на российскую милицию, поскольку именно милиционер – представитель государства, с которыми люди встречаются непосредственно, на улице (чиновники сидят в кабинетах, и ездят в служебных и личных автомобилях, живут в элитных домах и районах, так что практически не сталкиваются с народом в своей обыденной жизни). Естественно, отношение милиции к народу тоже не осталось прежним. Милиция есть, так сказать, передовой отряд государства, и если государство смотрит на народ как объект болезненного социального эксперимента и вполне сознательно допускает не просто понижение его благосостояния, но и масштабные людские потери, то и в отношении милиции к народу будет мало идиллии. Милиция также стала ненавидеть народ и часто воспринимать гражданское население как данников, которые не имеют никаких прав и обязаны обеспечивать благосостояние милиционеров (особенно это касается низших чинов милиции общественной безопасности). Ситуация осложнилась еще тем, что непродуманные экономические и политические реформы привели к резкому росту преступности в России. Криминальный хаос захлестнул города, организованная преступность стала срастаться с бизнесом и властью, отчасти произошло и срастание ее с милицией либо перерождение значительного количества сотрудников милиции в преступников, занимающихся рэкетом, прикрываясь правами и привилегиями милиционера. Борьбу с преступностью осложняло и то, что в результате перехода от одного политического режима к другому старая правовая база такой борьбы была разрушена, а новая создавалась медленно и остается очень несовершенной. Кроме того, личный состав милиции был деморализован резкими изменениями в праве и в общественной морали, ведь то, что еще вчера считалось преступлениями и за что они на законных основаниях преследовали граждан (например, спекуляция), теперь государство объявило лишенным состава преступления. Если раньше принято было смотреть на закон как на нечто твердое, незыблемое, что оправдывало высокий энтузиазм по защите закона, то теперь стало ясно, что закон нечто зыбкое, изменчивое, зависящее от политической конъюнктуры. А какой смысл в таком случае фанатично бороться с нарушениями закона, если закон этот сегодня есть, а завтра – нет? В результате всего этого милиция, хотя и разросшаяся за постсоветские годы, стала все чаще выказывать свою неспособность победить и даже контролировать преступность. По стране прокатилась волна убийств крупных финансовых деятелей, политиков, и лишь в редчайших случаях милиция находила и наказывала преступников. Как видим, даже класс новых капиталистов, олигархов, которые стали истинными хозяевами и все 1990-е годы фактически управляли государством, милиция защитить была не в состоянии, тот факт, что они создавали для защиты себя от криминала настоящие армии охранников, не доверяя милиции, говорит о многом. Приход к власти Путина, а затем и Медведева и имитация консервативного поворота, при сохранении олигархической плутократической природы власти и продолжении либеральных реформ, ничего не изменили. Милиция оказалась не в состоянии по-настоящему защитить ни хозяев жизни – олигархов, крупных чиновников, короче, высшие слои государства и экономики постсоветской России, ни народ. Перестав быть милицией в советском смысле слова, она не стала полицией в западном смысле слова. В этом плане российская милиция оказалась обречена на реформирование. Такая, какая она есть, она стала ненужной ни для власти, ни для народа. Такова истинная причина законотворческих и реформаторских инициатив в этой области Кремля и самого президента Медведева. Вместе с тем по заявлениям высших руководителей России видно, что они мечтают превратить российскую милицию в полицию западного типа – затея столь же дорогостоящая, сколь неосуществимая. Если не удалось это сделать в начале 1990-х, когда на фоне системной реформы общества и государства это было намного легче, то тем более не удастся сейчас, когда российская милиция стала уже устоявшимся многочисленным институтом постсоветского общества со своими интересами, социальными нишами, лоббистами во власти, связями в политическом бомонде, бизнесе и даже криминальных кругах. Можно, конечно, переименовывать ее как угодно, толку от этого будет немного. Большее на что способна сейчас команда Медведева – на имитацию реформы, и, думается, это и произойдет.
Нынешние украинские власти не защищают в должной мере интересы всего населения страны, а те, кто считает, что Украину можно объединить за счет «победы» над востоком путем применения военной силы, глубоко заблуждаются, написал американский дипломат, доктор философии Джек Мэтлок в своей статье в The National Interest. По его мнению, Запад, в частности США, должен помнить, что при выстраивании отношений в украинском обществе должны быть учтены позиции всех групп граждан, и «максималистический подход» к этому, так же как и к позиции России в украинском вопросе, недопустим. США и Евросоюз, как полагает Джек Мэтлок, не сделали ничего, чтобы уменьшить беспокойство РФ по поводу того, что ее стратегические интересы будут ущемлены. Напротив Запад всячески усиливает опасения России, активно поддерживая киевские власти, которые по-прежнему не могут объединить страны мирным путем, а кроме того, сотрудничают с вооруженные формирования правого толка. «Новой холодной войны нет, но публичные обвинения, требования и угрозы со стороны наших [западных] политических лидеров во многом способствовали созданию такой атмосферы. Враждебная публичная полемика, которая порой напоминает чуть ли не поношение, спровоцировала атмосферу нестабильности», — считает он. И подчеркивает, что украинские власти должны понять – им не удастся объединить страну путем насаждения своей воли в отношении всех граждан, России следует перестать опасаться вхождения Украины в НАТО, а Запад должен осознать, что никакие договоренности с киевским правительством не будут работать до тех пор, пока общество раздроблено. | РИА Новости. 28.08.2014.
Foto Morgana
27.04.2014. Москва. Министр обороны РФ Сергей Шойгу заявил в четверг, что Россия вынуждена реагировать на развитие ситуации на юго-востоке Украины, где против мирных граждан развернута силовая операция с задействованием украинской армии и «Правого сектора. «Мы вынуждены реагировать на такое развитие ситуации», — заявил министр обороны. По его словам, «с сегодняшнего дня в приграничных с Украиной районах начались учения батальонных тактических групп общевойсковых соединений Южного и Западного военных округов… Войска отрабатывают вопросы совершения маршей своим ходом и развертывания для выполнения задач по предназначению». Сергей Шойгу также сообщил, что "авиация выполнит полеты по отработке действий вблизи государственной границы". [На фото: украинские военные возле одного из блокпостов Славянска]
Александр Айвазов
Евгений Андрющенко
Михаил Антонов
Рустем Вахитов
Александр Владимиров
Ваге Гароян
Юрий Годин
Алексей Громыко
Вячеслав Дашичев
Михаил Делягин
Александр Дерюгин
Сергей Кара-Мурза
Фидель Кастро
Алексей Кива
Сергей Магарил
Елена Сазанович
Валерий Соловей
Игорь Шумейко
